ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO



В МИРЕ  В МОСКВЕ В РОССИИ  В ПИТЕРЕ  В ИНТЕРНЕТЕ  ПЕРИОДИКА  ТЕКСТЫ  НАВИГАТОР АРТИКУЛЯЦИЯ ОРГАНАЙЗЕР  ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ФОТОРЕПОРТАЖИ АУДИОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ

АРТФОН 

<<
Рубрика АРТФОН призвана освещать те вопросы современного искусства, которые актуализированы текущим моментом художественной жизни. Стремясь поддержать внутренний дискурс современного искусства, мы публикуем интервью с теоретиками, кураторами, художниками и ответственными лицами, освещающие разные позиции и точки зрения на события, которые оказываются на авансцене арт процесса.
Оксана Саркисян.
Оксана Саркисян

<<АРТФон - 23 - 27 марта 2008 Законы и законодательства.

 

<<Не верьте, если вас назовут художником.


Беру на себя смелость утверждать, что единственный закон, который определяет сегодня развитие Российского искусства – деньги. Деньги – всеобщий эквивалент (как определяет даже советский энциклопедический словарь), которым можно измерить и нематериальные сферы бытия. Некоторые, правда, оспаривают этот факт, настаивая на некой непреходящей ценности   человеческих отношений, искусства,  и еще нескольких приватных сфер жизни. Однако, к примеру, утверждение «здоровье не купишь» в наше время практически не работает. Сегодня даже люди не согласные (или отказывающиеся соглашаться), что культурная ценность может быть измерена в денежных единицах, не могут оставаться вне капиталистических отношений, и не учитывать  влияние рынка на культуру в целом, на науку и искусство в частности.

В отсутствии системы образования и субсидирования искусства рынок – единственный механизм производящий художественный продукт. В предыдущем выпуске действие этого закона описал Виктор Мизиано. Нарисованная им картина заставила меня обратиться к исследованию финансовой бюрократии. Реальная политика государства по отношению к искусству  определяется во многом законодательством. Важная политическая роль искусства в тоталитарном обществе гарантировала те привилегии, которые имели художники, находившиеся на спец. обеспечении, получавшие мастерские практически в безвозмездное пользование и гарантированный хорошо оплачиваемый заказ. Сегодня государство не содержит художников, полностью предоставив их рынку. И даже более того – никаких художников по российскому законодательству в нашем государстве не существует. По не проверенным данным статус «работника культуры» отменили году в 1993, когда собственно система финансовой поддержки художников государством перестала работать.

Разительно изменилось с тех пор лицо искусства вообще и в частности лица тех, кого некогда называли художниками. Так и хочется вздохнуть по стариковски: «…. Да, теперь все не так как прежде…». А собственно как?

<<Аукцион – последнее и  самое высокое искусство.

Изменения, произошедшие за последние 15 лет связаны не столько с новыми  художественными течениями и направлениями, не столько с изменением самой реальности, данной художнику для отражения, сколько с самой системой искусства.  Думается, с конца 80х, когда в 1988 году состоялся первый русский аукцион Сотбис, складывается существующий на сегодняшний день арт рынок. Символическим началом того момента, когда российское искусство лишилось своей андеграундной автономии, обеспечивающей ему прямой диалог с вечностью и некую неприкосновенность перед прагматическими запросами общества, был аукцион Сотбис 1988 года. В этом юбилейном для российского рынка искусства году, на выставке аукциона Сотбис в Московском центре искусств на Неглинной мне удалось поговорить с некоторыми художниками…. И конечно о деньгах, а не о искусстве. Отмечу лишь несколько изменений, произошедших с тех пор. Во-первых появился вторичный рынок. Действительно, то была экстремальная для аукциона Сотбис ситуация 1988 года, когда сами художники выставляли свои произведения на аукцион. Правда, ситуация была несколько сложнее и занимательнее. Аукционный дом Сотбис сотрудничал с советскими бюрократами от искусства, но т.к. художники отказались тогда платить государству баснословные налоги с продаж и потребовали выплат в валюте, то можно сказать, что советским подпольным художникам удалось тогда нарушить работу сразу двух систем – как советской, так и капиталистической. Описывая эту ситуацию в своих воспоминаниях, Илья Кабаков рассказывает, каким невероятным событием стал тогда ультиматум художников – или мы получаем все деньги в валюте, или снимаем свои произведения с аукциона. Во избежание международного конфликта тогда требования художников были выполнены. В 2008 году художники в основном пришли на открытие выставки на Неглинной немного подкрепиться, банально надеясь на фуршет. На миллионные цены за свои произведения художники уже не расчитывают. Вторичный рынок искусства, высшим проявлением которого и является аукцион Сотбис, не работает напрямую с художниками. Произведения (в основном, конечно, того же времени, что и на первом аукционе 1998 года, за исключением может лишь работ АЕСов, Дубосарского/ Виноградова и еще нескольких)  выставляются на аукцион теперь по всем правилам: коллекционерами, а не художниками. И художники могут надеяться по разным сведеньям (при правильном заполнении бумаг и личной инициативе их отправки) лишь на 4-5 процентов с продаж. Небольшие тарталетки на пол укуса, которые разносились вместо фуршета, могли стать аллегорией этой странной с точки зрения здравого смысла традиции, когда художники приходят поглазеть, как другие делят пироги и прибыли, в то время как по закону им положены только крошки с этого стола. Но это не совсем так, хотя описанный сюжет мог бы стать продолжением мифа о богеме. На самом деле многие произведения на аукцион выставляются галереями, а у них с художниками сложные семейно-непрозрачные отношения…   

Но вернемся к налогам. По утверждению  Владимира Дубосарского при факте продажи произведения на аукционе, художник может написать соответствующее письмо и получить 5 %  от суммы продажи.  Вадим Захаров, удивленный появлением своей старой живописной работы (устроители аукциона заявляли, что все произведения будут представлены из России, а эта вещь уже давно ушла в западную коллекцию), что художнику причитается не 5, а 4 процента.

Пока художники считали проценты, философы (Олег Аронсон и Елена Петровская) вместе с критиком Александром Евангели  обсуждали арт рынок в шумном недорогом ресторанчике. Они пытались сориентироваться в рынке искусства и разобраться в арт фьючерсах, бондах и синих фишках.
<Участники обсуждения попросили убрать фрагмент расшифровки их беседы и ссылку на MP3-файл. Что я и делаю 11 апреля. Ю.П.

<<B2B

 

Деятели культуры недовольны капиталистической системой ценностей, в то время как в обществе потребления для изобразительного искусства уготовано одно из почетнейших мест в рыночной иерархии ценностей. Попирая законы прибавочной стоимости, произведение искусства, тем не менее, оказывается вершиной в пирамид, вкладывать в которое деньги представляется престижным элитарным жестом. Нарушение рынком искусства всех основополагающих законов рынка – тоже царская привилегия искусства. Неудивительно, что сегодня в России мы наблюдаем такой невероятный рост цен на произведения искусства.  О механизмах арт рынка сегодня знают даже те, кто абсолютно ничего не знает об искусстве, так что не будем подробно останавливаться на этом вопросе. Лучше посмотрим на статус художника в бюрократически-административных реестрах российского неолиберального государства. Удивительно – но он отсутствует: художники не платят налоги. Это вовсе не информация для налоговой. В действительности, деятели искусства исправно платят налоги (в отличие от 90х годов). Но только не как художники, а как частные предприниматели, по утверждению Леонида Тишкова. По его же свидетельству, информацию о приобретении у художника произведения исправно передает в налоговую ГЦСИ. Об этом оно оповещает художника в письменном виде заказным письмом. Судя по тому, что художники сегодня предпочитают продавать свои работы через галереи – мороки с оплатой налогов много.  На презентационной выставке аукциона Сотбис мы беседовали с Таньяной Антошиной и Евгением Святским (АЕС) о том, что первично – слава или деньги, и по какой схеме художнику лучше платить налоги. Выяснилось, что есть самый малопроцентный вариант «фирмы без юридического лица», если я правильно поняла.

Итак, искусство на сегодняшний день – прибыльный бизнес и художники как частные предприниматели продают произведения искусства как продукт своего бренда другим частным предпринимателям (коллекционерам). На профессиональном сленге бизнеса это называется «В2B» (бизнес для бизнеса).

<<Возможно ли некоммерческое искусство?

 
Теперь, в условиях победившего капитализма, кажется, что это миф, и никакого некоммерческого искусства быть в природе не может. Говорят, оно возможно было когда-то, когда существовала богема и ее меценаты.  Сегодня это кажется сказкой, так как налицо пагубное влияние вкусов коллекционеров на отечественное искусство. То ли меценаты не те, то ли искусство уже совсем другое.  Такими же невероятными рассказами выглядят и те социальные программы, которые существуют для художников в Европе.

Способ развития искусства независимо от рынка - это государственная политика поддержки искусства. Сегодня художники исправно платят налоги, и кажется закономерным, что должны существовать программы поддержки искусства…   Вот одну такую невероятную историю рассказала приехавшая из Франции Антонелла Корсани (Университет Париж1), которая знакомила московских интеллектуалов с новой теорией когнитивного капитализма в рамках узкоспециальной конференции.  Более широкая публика может прочитать об этой конференции и в частности статью Корсани в журнале Логос №4 (61(2007. Французский друг Артура помог нам  беседовать с  Антонеллой, объясняющей структуру социальных субсидий во Франции и выступил в роли переводчика (слова Антонеллы по-французски тоже есть в записи).

Артур: Разные варианты: рабочий на заводе получает нормальное социальное обеспечение. Другой случай, когда ты постоянно меняешь место работы, условно говоря, у тебя несколько мест работы (концерты например). Состояние такого работника очень плохое, т.к. правительство не воспринимает его как человека работающего на одном месте, и он лишен тех социальных пособий, которые может получить рабочий. С 1969 года появился специальный режим для художников. Это специальный режим пособия по безработице. Для примера, проработав по документам 507 часов с сентября по декабрь, художник в течении другой половины года  получает деньги.

О.С. - Если выставка открыта месяц, она засчитывается как время работы художника?

Артур: Да. Если ты не работаешь, есть специальный режим, и ты все равно получаешь зарплату. Если в прошлом году ты заработал 80 тыс. евро, в следующем году ты получишь 10 тыс. евро нигде не работая.

О.С.- О! Это вери гуд идея.

Артур: Да, она путешествует по Европе, чтобы распространить эту идею. Причем, если ты работаешь – ты не получаешь пособия – то есть  рабочее время не оплачивается. Пособие ты получаешь, только если не работаешь. …

О.С. - Не очень понимаю, но это не проблема перевода, а менталитета.

Артур: в 1969 году был веден этот специальный режим, и тогда художников было немного, и это была политика правительства для развития культурной индустрии. Но тогда никто уже не захотел работать на заводах, все захотели стать художниками. В 1981 году у власти во Франции было социалистическое правительство, которое очень много денег дало культуре. Не только телевидению и большому кино, но и для маленьких городов. Все захотели стать художниками. В общем, это была демократизация искусства.*

*работники зрелищных искусств (intermittents du spectacle – особый профессиональный статус, специфичный для французского социо-институционального контекста и оформленный на пересечении трудового и социального законодательств. Не будучи ни классическими служащими на окладе, ни «фри-лансарами», работники зрелищных искусств – это работники с переменной занятостью, иногда сразу у нескольких работодателей. В современном виде статус существует с 1969г. Он присваивается артисту отработавшему в предыдущем году 507 часов, и позволяет ему получать стипендию между периодами работы и дает право на специальное пособие, достаточно гибкое, чтобы гарантировать стабильный доход при принципиальной прерывистости занятости.  Финансирование обеспечивается по принципу меж профессиональной солидарности.

<<Искусство – это эстетическая терапия

Недавно выяснилось,  что и у нас существует  нечто меж профессиональное, но не солидарность, а неразбериха. Сотрудники музеев получают свои зарплаты через министерство здравоохранения, во всяком случае, такое предположение напрашивается само собой, когда министерство здравоохранения предлагает ввести новую систему оплаты труда музейных работников. Как так могло получиться? Сразу в голове начинают рождаться одна версия невероятнее другой. К примеру: когда упразднили статус работника культуры и художника, то всех оставшихся на довольствии приписали к больницам. Или может чиновники, придумавшие это, были намного мудрее нас и понимали, что искусство – это терапия человеческих душ (хотя странно, если искусство создается художником, а он не врач, а архитектор человеческих душ). Возможно, речь идет о генной инженерии. Тогда все складывается.  Остается непонятным только одно – чем в этой ситуации занимается министерство культуры и агентство по культуре и кинематографии, если в стране нет художников и музее проходят по ведомству здравоохранения? Так то в ближайшее время Министерство культуры и Агентство по культуре и кинематографии будут заняты спасением авторитета и доброго имени музеев и их сотрудников…. Может по ходу разбирательства и художники возродятся. Настроенная, в отличие от меня, очень серьезно Лебедева Ирина Владимировна, зам. Директора ГТГ, возглавляющая Третьякову на Крымском валу, так прокомментировала  инцидент по делу «научных работников».

 «Есть учреждения, для которых научная работа –  приоритетная сфера, они, можно сказать,  занимаются свободной наукой.  В музее много самых разных базовых функций, и наука здесь не считается свободной наукой, и наша деятельность не считается научной работой. Это по сути своей неверно, потому что даже для того чтобы первично обработать и принять на хранение произведение (если с современным искусством проще и можно выяснить у художника, то в случае с наследием и со старым искусством требуется большая предварительная научная работа), чтобы осмыслить, что мы принимаем в свою коллекцию. То есть, обязательна научная экспертиза. Существуют базовые вещи для музея, когда музей считается музеем – хранение, обработка – это напрямую связано с научной деятельностью, и вершиной этой работы считается академический каталог, которых Третьяковская галерея, в частности, издала уже 11 томов. Это фундаментальная научная работа и не признавать ее странно. Такое ощущение, что этот закон готовили люди, у которых представление о музеи на уровне посещения в детстве, что в музее есть смотрители, которые сидят в зале, есть лекторы, экскурсоводы и те, кто эти все шедевры хранит. А то, что остается за кадром,  большая научная обработка собраний, подготовка … вплоть до передач на радио и на телевидении…  В этом перечне не существует такой функции как научный сотрудник – хотя, я проработала более 30 лет в музее, на моей памяти научный сотрудник был всегда.  По штатному расписанию есть хранитель, который является научным сотрудником и есть научный сотрудник, который не является хранителем. Сейчас же выделен в особую должность хранитель фондов – это по терминологии получается кладовщик какой-то, который должен пересчитать и запереть. Получается что экскурсовод, лектор, хранитель – есть, а научного работника – нет. Нам предлагают трансформировать наши функции. И встает вопрос – во что хотят превратить музей? Это просто некое хранилище с непонятными функциями? Это сужение роли музея происходит в то время, когда правительство и президент ставят задачу расширять сферу культуры. Происходит сужение роли музея в обществе, поэтому многие музеи подписали письмо – потому что это касается важных вопросов культуры. Потому что если проводить такой закон, то музеи  лишаются образовательных функций в первую очередь».

О.С. - Подобные законы действительно нацелены на изменение функций  музея…  Как вы думаете,  в ответ на это закон будут ли музейные работники развивать дикуссию об общественной функции музея?

«Этот закон предложило не министерство культуры, а министерство здравоохранения. Ответная реакция музеев последовала в Федеральное агентство по культуре и кинематографии. Здесь задача министерства культуры и агентства поднять эту дискуссию. Сейчас очень важны повышение культуры общества и образовательная функция музея. Сужать роль музея до кладбища искусства или поднять ее до сокровищницы – это тот вопрос, который должен быть поставлен нашим руководством».

Этот материал вовсе не претендует на глубокое исследование затронутых в ней вопросов. Мною не были опрошены сотрудники налоговой инспекции и министерств, не были исследованы законодательства. Сюжет развивается в приватных частных разговорах, и данная статья лишь выявляет симптом, предлагая обратить на него внимание. Ведь кришнаитская мудрость: «ты то, что ты ешь», вполне приложима к данной ситуации – искусство таково, каковы структуры, институции и социально-административные нормы обеспечивающие его существование.

<<АРТФон - 22 с Оксаной Саркисян3 февраля 2008  Куратор - исчезающий вид.  Беседы с Виктором Мизиано, Екатериной Деготь и Андреем Ерофеевым.  
Сфокусировать внимание на фигуре куратора мне показалось интересным в свете установившихся на московской сцене репрезентационных практик: искусство само-демонстрируется, используя сложившиеся уже механизмы галерей, выставочных залов и музеев. Куратор как делегированный представитель художественного сообщества в широком социуме уступил место хорошо (или сравнительно хорошо) налаженным институциональным механизмам художественной индустрии. Эту тенденцию в международном масштабе анализирует Виктор Мизиано, считающий, что актуальностью фигуры куратора были отмечены 90-е годы, как эпоха глобализации.  Другие двое моих собеседников особой разницы в кураторской практике по сравнению с 90-ми не усматривают.

<<АРТФон - 20 с Оксаной Саркисян19 июня 2007.  Медиализация.
Интервью с Олегом Куликом, Дианой Мачулиной, Сергеем Шутовым, Яшей Кажданом, Максимом Крекотневым. Выступление Ольги Свибловой на презентации проекта российского павильона на Венецианской биеннале.

<<АРТФон - 19 с Оксаной Саркисян10 мая 2007.  Уважуха.
Пять премий на сцене московской художественной жизни: Инновация, Мастер, Черный квадрат, Премия Нового Правительства и Соратник.  

<<АРТФон - 18 с Оксаной Саркисян30 марта 2007.  Московская биеннале 2 по списку.
Интервью, собранные в этот выпуске я начала записывать еще до открытия биеннале. Беседы с группой Эскейп (Лизой Морозовой, Антоном Литвиным и Валерием Айзенбергом) и Львом Евзовичем (АЕС) состоялись до открытия биеннале.

<<АРТФон - 17 с Оксаной Саркисян17 декабря 2006.  Полифония больших идей.  Выступления на конференции в Третьяковкой галерее художника Николая Полисского и председателя правления фонда Метафутуризм Александра Погорельского, конференция в ГЦСИ читающего Маркса Дмитрия Гутова.

<<АРТФон - 16 с Оксаной Саркисян13 ноября 2006.  Страсти. Вопросы, попадающие в сферу интересов религиозных институтов, продолжают оставаться острыми углами в современном художественном дискурсе.  

<<АРТФон - 15 с Оксаной Саркисян31 октября 2006.  Когда деревья были маленькими. О проблемах молодых художников высказывались Фаина Балаховская, Нелли Подгорская (Айдан галерея), Владимир Овчаренко (Риджина), Марат Гельман (галерея Гельмана), Елена Селина (галерея XL), Дарья Пыркина и Ирина Горлова (ГЦСИ, кураторы проекта «Стой! Кто идет?»), а так же сами молодые художники: Юлия Жданова, Аня Орехова, Виктория Ломаско, Диана Мачулина, Леший и Максим Роганов из группы «Наливка-запеканка», Иван Бражкин.

<<АРТФон - 14 с Оксаной Саркисян. 21 сентября 2006.  Пресса о процессах. Интервью с Никитой Алексеевым (газета РУ), Ирой Кулик (Коммерсант), Андреем Ковалевым (Московское Время), Фаиной Балаховской (Time Out) и Виктором Мизиано (Художественный журнал).

<<АРТФон - 13 с Оксаной Саркисян. 30 мая 2006. Другой и его безумный двойник.  Презентация книги «Другое искусство» - выступления Л. Бажанова, И. Алпатовой, Е. Барабанова, Н. Котрелева, интервью с Ю. Пластининым. Празднование юбилея Третьяковской галереи – фонограмма торжественной части, интервью В. Колейчука. Е. Деготь, А. Ковалева, Е. Барабанова, реплики А. Брусиловского и Д. Пригова. 

<<АРТФон - 12 с Оксаной Саркисян. 2 мая 2006.  АРХИапрель. Лекции Ю. Аввакумова, И. Зангелиса, запись «Московской декларации о сохранении культурного наследия ХХ века», реплики Д. Саркисяна, И. Бакштейна, Ирины Горловой и Кирилла Асса.

<<АРТФон - 11 с Оксаной Саркисян. 11 апреля 2006.  Учиться, учиться и учиться! Вопросы образования  имеют первостепенное значение в современном информационном обществе. Обладать информацией - значит иметь первоначальный капитал. Интервью с Иосифом Бакштейном и Александром Соколовым, выступления Сергея Земляного, Майкла Хардта и Антонио Негри.

<<АРТФон - 10 с Оксаной Саркисян. 13 марта 2006.  Работа над комплексами. Прямой связи между государственной премией Инновация, обсуждением российского блокбастера «Дневной дозор» Павлом Пеперштейном и выходом новой версии легендарного советского фильма «Волга Волга2», на первый взгляд, нет. Но на этих событиях современное российское искусство обсуждалось в исторической перспективе.

<<АРТФон - 9 с Оксаной Саркисян. 27 февраля 2006.  Грани формального. Открытие фонда 26 января 2005 было приурочено к эпохальному, с точки зрения вдохновителя мероприятия Дмитрия Гутова, событию -  посещению в 1937 году Сталиным, Молотовым и Ждановым оперы «Леди Магбет Nского уезда» и  было посвящено статье «Сумбур вместо музыки». Дискуссия Formalism Forever раскрыла  исторический  пласт, в котором эстетическое стало политическим и презентовала новый фонд современного искусства.   

<<АРТФон - 8 с Оксаной Саркисян. 28 декабря 2005.  Прописные истины. Выступления в Третьяковской галерее Дмитрия Пригова, Владимира Дубосарского, психолога Третьяковской галереи. Интервью с Александрой Обуховой, Сергеем Бугаевым Африкой. Реплика пожилой женщины.

<<АРТФон - 7 с Оксаной Саркисян. 8 декабря 2005.  Диспозиция. Интервью о их политических взглядах с художниками Константином Звездочотовым, Леонидом Тишковым, группой АЕС, Никитой Алексеевым, Андреем Филипповым, Андреем Монастырским, Борисом Орловым, Дмитрием Приговым, Николаем Полисским, Сергеем Шутовым, Александром Савко, группой Синие носы. Разговор с Сергеем Братковым и Сергеем Шеховцовым.

<<АРТФон - 6 с Оксаной Саркисян. 17 ноября 2005.  Видео не видео. Исчезновение видеоарта , визитная карточка, динамическая проекция, видики крутятся, to day - фестиваль, романтика, антиутопия техно искусства.

<<АРТФон - 5 с Оксаной Саркисян. 9 ноября 2005.  Парад политического искусства.
Записи лекций Анатолия Осмоловского «Осень авангарда», круглого стола проекта «Интернационал», запись чтений «Привет, оружие!? Общество, искусство и война в современную эпоху», интервью с директором Сахаровского центра Самодуровым.

<<АРТФон - 4 с Оксаной Саркисян. 14 октября 2005. Время некоммерческих структур ? 
Фонд "Современный город", радикальные перемены в Московском центре искусств на Неглинной, экономическая база некоммерческого искусства, «Стой! кто идет» из Франции, Вены, Германии, Испании, Аргентины и церетелиевской школы искусств.

<<АРТФон - 3 с Оксаной Саркисян. 28 сентября 2005.  В люди.  Россия! - ? Социалистический идеализм. Ангелы истории. Разминка перед настоящей карьерой.
Интервью с Виталием Пацюковым, куратором выставки «Социалистический идеализм» Екатериной Деготь, куратором дома фотографии Екатериной Кондраниной, Олегом Куликом, Андреем Монастырским, Сергеем Братковым, реплика Ирины Кориной.

<<АРТФон - 2 с Оксаной Саркисян. 14 сентября 2005. POP инъекция. В совпадении двух выставок открывшихся параллельно в Третьяковской галереи, «Энди Уорхол: художник современной жизни» и «Русский поп арт», несомненно, присутствуют элементы музейной политики. Во многом  провокационное и радикальное название выставки "Русский поп-арт", которая сама по себе оказалась ярким и интересным проектом,  призвано вызвать широкое обсуждение проблем русского искусства, и создает предпосылки для серьезного искусствоведческого дискурса

<<АРТФон - 1 с Оксаной Саркисян. 5 сентября 2005. АРТ оккупация. Современное российское искусство настойчиво ищет способы прямого взаимодействия с широкой зрительской аудиторией,  и возможно в этом проявляется его наследственность, ведь искусство андеграунда очень страдало в оторванности от публики, и институциональная система их отношений еще не до конца сложилась. Осваивая шаг за шагом современные формы презентации искусства, мы начинаем осознанно приближаться к таким практикам искусства как public art. 

TopList