|
<<Арт
Лондон #7 с
Еленой Зайцевой.
10 марта 2008 года.
Классики живые и мёртвые>
Воспетый Рансьером «третий путь между вечностью господства и дикостью
восстания».
|
|
<<Дюшан, Манн
Рей, Пикабиа в Тейт Модерн.
|
 |
История искусства ХХ века называет дада самым влиятельным движением ХХ века,
«ответственным» за дематериализацию искусства, апроприацию, реди-мейд,
искусство перформанса, концептуализм и многое другое. Имя Дюшана еще при
жизни стало именем верховного классика ХХ века и к нашим дням стало
покрываться патиной академической скуки, которой не избежал ни один великий.
Выставка в Тейт Модерн хороша как раз тем, что разоблачает штампы и мифы,
сложившиеся вокруг образов великих реформаторов искусства, и представляет их
живыми, ищущими людьми, восхитительно наглыми характерами, авантюрными
личностями, пустившимися в опасное путешествие с непредсказуемым
результатом, великими насмешниками, неудержимое ребячество которых выросло
до масштабов целой эры в искусстве. Даже кубизм, переменивший не только все
правила живописи, но и сам подход к живописному произведению, кубизм,
казался им слишком консервативным! Уже в своих ранних живописных поисках
юный Дюшан старательно избегал кубизма. Первая работа на выставке –
воздушный и легкий живописный пейзаж, изображающий дом в Путо, в пригороде
Парижа, где 20-летний Дюшан, прошедший службу в армии, гостил у братьев Жака
Вийона и Раймона Дюшан-Вийона. Братья пытались обратить молодого художника в
кубизм, но последний отчаянно сопротивлялся. Хотя, его известная всем
живописная «Обнаженная, спускающаяся по лестнице», не совсем свободна от его
влияний.
|
|
Но создатели выставки далеки от дидактики, рассматривающей историю искусства
как историю направлений. Для них история искусства – это история личностей,
в данном случае – трех друзей, которых принято относить к разным
направлениям, но во взаимодействии которых рождалось новое искусство.
Реди-мейды Дюшана, те самые, легендарные, как «Лопата для снега» (1913),
первый в истории реди-мейд, «Фонтан» (1917), вошедший во все учебники,
занимают не самое важное место на выставке и почти все собраны в кучу на
одном подиуме в небольшом зале. |
 |
 |
Возле подиума все время останавливаются экскурсоводы, и, показывая рукой на
«Фонтан», спрашивают публику: «Что это такое?» и публика под общий громкий
смех состязается в остроумии относительно писсуара, подписанного именем
R.Mutt. Смех публики –
это как раз то, что в данном случае «хотел сказать автор», и создатели
экспозиции в Тейт с присущим этому музею изяществом учли это даже в работе
экскурсоводов. Искусства не существует без публики, но в ХХ веке публика
стала участвовать наравне с художником в создании произведения. |
|
Это с потрясающе нахальной прямотой показал Дюшан в
своем посмертном (я не оговорилась) произведении Etant
Donnes, реконструкция которого представлена на выставке (оригинал
находится в Филадельфийском музее искусств и никогда не покидает своего
места). Работа была окончена по эскизам мастера уже после его смерти. Она
являет собой стереометрическое изображение обнаженной девы, раскинувшейся в
призывной позе (как если бы «Рождение мира Курбе» было бы воспроизведено
мастером махрового китча). Изображение скрыто за дверью, и его можно
увидеть, только наклонившись к специальным отверстиям для глаз. Сам по себе
процесс смотрения в дырочки – перформанс, который совершает каждый зритель
на глазах у нетерпеливой очереди – он знает, что они знают, на что он
смотрит. Но самое поразительное в этой работе то, что вокруг дырочек для
глаз со временем образовалось изображение маски, каковая являет собой
коллективный портрет зрителей Дюшана – единственное в мире подлинное
произведение автора, созданное после его смерти. Напоминающая чертенка маска
имеет лукавый вид и может считаться последней ухмылкой гения. |
 |
|
 |
В экспозиции собраны практически все хрестоматийные работы Дюшана, Пикабиа и
Манн Рея – например, портрет маркизы Касати последнего, смазанность
которого художник посчитал технической ошибкой и хотел его уничтожить, чему
воспротивилась оригинал портрета, которая растиражировала его, что и
принесло автору, доселе известному как живописец, славу великого
фотографа-портретиста. Но создатели выставки не ограничились хитами, они
собрали огромное количество фотографий, коллажей, писем, стихов,
юмористических телеграмм, фильмов и другого материала, как, например, и явно
неудачные работы, к коим, без сомнения, можно отнести грубую и китчевую
позднюю живопись Пикабиа. |
|
Этот дотошно собранный и остроумно экспонированный материал дает потрясающее
ощущение эпохи, которая своей зашкаливающей энергией перемен и запальчивыми
поисками новизны и отрицания всякой традиции (злых насмешек троих друзей не
избежал даже лидер сюрреалистов Андре Бретон – «за попытки занять первенство
в новых отношениях между искусством и жизнью»), не дает нам расслабиться до
сих пор. |
 |
|
Отдельного упоминания заслуживает каталог к выставке, снабженный мощным
справочным аппаратом и изобилующий известнейшими именами авторов статей –
одну из них написал испытывающий большой интерес к современному русскому
искусству Жан-Юбер Мартен, который, как известно, будет делать 3-ю
Московскую биеннале.
До 26 мая |
|
<<Питер Дойг
В галерее Тейт Бриттен открыта выставка работ Питера Дойга. При первом
взгляде, выставка поражает масштабом, холсты Дойга свободно развешаны в
восьми просторных залах Тейт. Так выставляют только классиков. По сути,
выставка и закрепляет за 48-летним художником статус живого классика.
Фламандец по происхождению, родившийся в Эдинбурге и проведший детство и
отрочество в Тринидаде и Канаде, Дойг учился в Лондоне в школе Сент-Мартин
и школе искусств Челси. В будущем году Питер Дойг будет номинироваться на
премию Тернера, в шорт-листе которой он уже состоял в 1994 году.
|
|
 |
В перспективе модернизма живопись Дойга видится как
воспетый Рансьером «третий путь между вечностью господства и дикостью
восстания».Живущий в последние пять лет в Тринидаде Дойг пользуется камерой,
газетными вырезками, почтовыми открытками и кино для поисков сюжета картин.
Так, «Белое каноэ» было вдохновлено хоррором «Пятница, 13-е). Но каждая
картина рождается в муках: как и положено, ей предшествует множество этюдов
и эскизов, как композиционных, так и над отдельными фигурами. Один зал
выставки отведен под эскизы к картинам и чем-то напоминает зал Иванова в
Третьяковской галерее – титанический труд поиска нужной композиции,
выразительных фигур и цветового решения. |
|
Коллекционеров привлекает этот честный труд живописца, восходящий к традициям
золотого века живописи, и работы Дойга, и без того самого дорогого из
живописцев его поколения, постоянно растут в цене. Это действительно честный
труд, так как Дойг – художник, абсолютно и полно принадлежащий своему времени:
большие, яркие холсты являют собой образец работ, написанных человеком, чье
зрение сформировано экраном. Такие сочетания оттенков возможны только в эру
электроники и тонких химических технологий. Работы абсолютно современны, и их
реальность, это – реальность второго порядка, видение мира через рамку языков
различных культур. Так, одна из самых поэтичных серий посвящена архитектуре Ле
Корбюзье, вернее, одному из его поздних творений – «Жилой единице» в
Брие-ан-Форе. |
 |
|
 |
Другая большая работа, диптих «Лыжная куртка»,
воспроизводит газетную фотографию с рекламой популярного японского
горнолыжного курорта. Но написана она тончайшими оттенками
перламутрово-зеленого, нежно-розового и охры, и прекрасна, как музыка.
<Ski Jacket 1994. Oil on
canvas. Tate. © The
Artist and Victoria Miro Gallery, London> |
Выходя из музея на улицу и взирая на предзакатное небо на Темзой, любуясь
сверканием голубых стекол офисных зданий на другом берегу, проходя по улице
с причудливыми очертаниями тополей с коряво обрубленными ветками, замечая,
как прекрасен цвет кирпичных стен во время заката и умиляясь бельем,
развешенном на веревке, протянутой вдоль аккуратного дворика, понимаешь, что
узнала о мире что-то неизвестное тебе до сих пор – может быть, в этом и
состоит миссия искусства, похищенная у нас модернизмом? Или, нет, все как
раз наоборот, мы – это люди будущего, о которых мечтали модернисты в лучшую
эпоху этого мировоззрения?
Это, несомненно, высокое искусство, но по психоделичности и мощности
воздействия оно, несомненно, сравнимое с мощью культурной индустрии. Хотя,
аудитория выставки не так велика – одновременно со мной в разгар рабочего
дня по выставке ходило десятка три-четыре человек. Но и это немало. Как раз
столько, сколько нужно, чтобы ощутить себя частью общности людей, любящих
искусство, но не вынужденных продираться к картинам через чужие спины – и
что такое эта свободная общность людей, собравшихся случайно и без
принуждения, как не прекрасная метафора идеального общества? |
|
Тейт Бриттен, до 27 апреля
Canoe Lake 1999. Watercolour, pencil and oil on
paper. 38.1 x 55.9 cm . Courtesy
Sadie Coles HQ, London
©The Artist and Victoria Miro Gallery, London
|
 |
|
